Валерик (село)
У этого
термина существуют и другие значения, см. Валерик.
Валерик
(чеч. ВаларгтIа, Валарга) — село в Ачхой-Мартановском районе Чечни.
География 
Село
расположено к востоку от районного центра Ачхой-Мартан.
Ближайшие
населённые пункты: на севере — село Закан-Юрт, на северо-востоке — сёла
Хамби-Ирзе и Кулары, на северо-западе — село Шаами-Юрт, на юге — село Танги-Чу,
на юго-западе — сёла Янди и Шалажи, на юго-востоке — село Рошни-Чу, на востоке
— село Гехи, на западе — село Катыр-Юрт[3].
В селе
функционируют:
Валерикская
муниципальная основная общеобразовательная школа[4].
Валерикская
муниципальная средняя общеобразовательная школа № 1[5].
Валерикская
муниципальная средняя общеобразовательная школа № 2[6].
В селе
имеется действующая мечеть[7].
Проживают
здесь представители следующих вайнахских тейпов[8]:
Аккхий,
Виелхой,
Цонтарой,
Пешхой,
Галай,
Мулкой,
Чантий,
Тумсой,
Нижалой,
Кей,
Айткхаллой,
Мелхий,
Нашхой,
Чинхой,
Бей
(Чеченские Бацбийцы).
Ялхорой[источник
не указан 242 дня]
Мержой
18.
Галгай
Село Валерик
Страна
Россия
Субъект
федерации
Чечня
Муниципальный
район
Ачхой-Мартановский
Сельское
поселение
Валерикское
Координаты
Координаты:
43°10′35″ с. ш. 45°24′15″ в. д. (G) (O) (Я)
Показать
географическую карту43°10′35″ с. ш.45°24′15″ в. д. (G) (O) (Я)
Основан
1846г.
Высота
центра
213 м
Население
8519[1]
человек (2013г)
Национальный
состав
чеченцы
Конфессиональный
состав
мусульмане
Часовой пояс
UTC+4
Почтовый
индекс
366608
Автомобильный
код
95
Код ОКАТО
96 202 807
001
Адрес школы:
индекс 366608, Чеченская Республика, Ачхой-Мартановский район, с Валерик, ул
Гайрбекова, б/н
в составе отряда генерал-лейтенанта А. В.
Галафеева.
Благодаря
написанному им вскоре после боя стихотворению «Валерик»
оно стало
одним из самых известных сражений
Кавказской войны 1817-1864 годов.
М.Ю.Лермонтов
в ментике лейб-гвардии Гусарского полка.
Портрет
работы П.Е.Заболотского. 1837.
Михаил
Лермонтов
стихотворение
«Валерик»
(Я к вам
пишу случайно; право)
(прослушать
аудио)
Я к вам пишу
случайно; право
Не знаю как
и для чего.
Я потерял уж
это право.
И что скажу
вам? — ничего!
Что помню
вас? — но, Боже правый,
Вы это
знаете давно;
И вам,
конечно, все равно.
И знать вам
также нету нужды,
Где я? что
я? в какой глуши?
Душою мы
друг другу чужды,
Да вряд ли
есть родство души.
Страницы
прошлого читая,
Их по
порядку разбирая
Теперь
остынувшим умом,
Разуверяюсь
я во всем.
Смешно же
сердцем лицемерить
Перед собою
столько лет;
Добро б еще
морочить свет!
Да и при том
что пользы верить
Тому, чего
уж больше нет?
Безумно
ждать любви заочной?
В наш век
все чувства лишь на срок;
Но я вас
помню — да и точно,
Я вас никак
забыть не мог!
Во-первых
потому, что много,
И долго,
долго вас любил,
Потом
страданьем и тревогой
За дни
блаженства заплатил;
Потом в
раскаяньи бесплодном
Влачил я
цепь тяжелых лет;
И
размышлением холодным
Убил
последний жизни цвет.
С людьми
сближаясь осторожно,
Забыл я шум
младых проказ,
Любовь,
поэзию, — но вас
Забыть мне
было невозможно.
И к мысли
этой я привык,
Мой крест
несу я без роптанья:
То иль
другое наказанье?
Не все ль
одно. Я жизнь постиг;
Судьбе как
турок иль татарин
За все я
ровно благодарен;
У Бога
счастья не прошу
И молча зло
переношу.
Быть может,
небеса востока
Меня с
ученьем их Пророка
Невольно
сблизили. Притом
И жизнь
всечасно кочевая,
Труды,
заботы ночь и днем,
Все,
размышлению мешая,
Приводит в
первобытный вид
Больную
душу: сердце спит,
Простора нет
воображенью...
И нет работы
голове...
Зато лежишь
в густой траве,
И дремлешь
под широкой тенью
Чинар иль
виноградных лоз,
Кругом
белеются палатки;
Казачьи
тощие лошадки
Стоят
рядком, повеся нос;
У медных
пушек спит прислуга,
Едва дымятся
фитили;
Попарно цепь
стоит вдали;
Штыки горят
под солнцем юга.
Вот разговор
о старине
В палатке
ближней слышен мне;
Как при
Ермолове ходили
В Чечню, в
Аварию, к горам;
Как там
дрались, как мы их били,
Как
доставалося и нам;
И вижу я
неподалеку
У речки,
следуя Пророку,
Мирной
татарин свой намаз
Творит, не
подымая глаз;
А вот
кружком сидят другие.
Люблю я цвет
их желтых лиц,
Подобный
цвету наговиц,
Их шапки,
рукава худые,
Их темный и
лукавый взор
И их
гортанный разговор.
Чу — дальний
выстрел! прожужжала
Шальная
пуля... славный звук...
Вот крик — и
снова все вокруг
Затихло...
но жара уж спала,
Ведут коней
на водопой,
Зашевелилася
пехота;
Вот
проскакал один, другой!
Шум, говор.
Где вторая рота?
Что,
вьючить? — что же капитан?
Повозки
выдвигайте живо!
Савельич! Ой
ли — Дай огниво!
Подъем ударил
барабан —
Гудит музыка
полковая;
Между
колоннами въезжая,
Звенят
орудья. Генерал
Вперед со
свитой поскакал...
Рассыпались
в широком поле,
Как пчелы, с
гиком казаки;
Уж
показалися значки
Там на
опушке — два, и боле.
А вот в
чалме один мюрид
В черкеске
красной ездит важно,
Конь
светло-серый весь кипит,
Он машет,
кличет — где отважный?
Кто выйдет с
ним на смертный бой!
Сейчас,
смотрите: в шапке черной
Казак
пустился гребенской;
Винтовку
выхватил проворно,
Уж близко...
выстрел... легкий дым...
Эй вы,
станичники, за ним...
Что? ранен!
— Ничего, безделка...
И завязалась
перестрелка...
Но в этих
сшибках удалых
Забавы
много, толку мало;
Прохладным
вечером, бывало,
Мы
любовалися на них,
Без
кровожадного волненья,
Как на
трагический балет;
Зато видал я
представленья,
Каких у вас
на сцене нет...
Раз — это
было под Гихами,
Мы проходили
темный лес;
Огнем дыша,
пылал над нами
Лазурно-яркий
свод небес.
Нам был
обещан бой жестокий.
Из гор
Ичкерии далекой
Уже в Чечню
на братний зов
Толпы
стекались удальцов.
Над
допотопными лесами
Мелькали
маяки кругом;
И дым их то
вился столпом,
То
расстилался облаками;
И оживилися
леса;
Скликались
дико голоса
Под их
зелеными шатрами.
Едва лишь
выбрался обоз
В поляну,
дело началось;
Чу! в
арьергард орудья просят;
Вот ружья из
кустов [вы]носят,
Вот тащат за
ноги людей
И кличут
громко лекарей;
А вот и
слева, из опушки,
Вдруг с
гиком кинулись на пушки;
И градом
пуль с вершин дерев
Отряд
осыпан. Впереди же
Все тихо —
там между кустов
Бежал поток.
Подходим ближе.
Пустили
несколько гранат;
Еще
продвинулись; молчат;
Но вот над
бревнами завала
Ружье как
будто заблистало;
Потом
мелькнуло шапки две;
И вновь всё
спряталось в траве.
То было
грозное молчанье,
Не долго
длилося оно,
Но в этом
странном ожиданье
Забилось
сердце не одно.
Вдруг
залп... глядим: лежат рядами,
Что нужды?
здешние полки
Народ
испытанный... В штыки,
Дружнее!
раздалось за нами.
Стихотворение
было написано в 1840 году. Основная его часть представляет развернутое описание
походной жизни и военных действий на Кавказе, кровопролитного боя на реке
Валерик между отрядом генерала Галафеева и чеченцами 11 июля 1840, в котором
участвовал и Лермонтов.
Жанр этого стихотворения – послание (стихотворное
произведение, написанное в форме письма или обращения к какому-нибудь лицу или
лицам). Это своеобразная исповедь героя-повествователя перед любимой женщиной,
так как стихотворение обращено к В.А.Лопухиной.
Михаил
Лермонтов
(после боя
при Валерике)
Портрет,
выполненный в июле 1840 года с натуры однополчанином Лермонтова бароном Д. П.
Паленом после валерикского боя, в палатке барона Л. В. Россильона. У поэта
усталый вид, он небрит, в глазах грусть; фуражка помята, ворот сюртука
расстегнут, без эполет.
Бой при
Валерике
(картина
Михаила Лермонтова)
Эпизод
сражения при Валерике
(картина
Михаила Лермонтова)
********************************************************
Хасмагомед
Эдилов (1922-1991).
Родился в
1922 году в селе Валерик.
После
сельской школы окончил Грозненское педагогическое училище, работал инспектором
народного комиссариата просвещения ЧИАССР. Во время выселения, провел долгие 13
лет в степях Казахстана. В 1955 г. устроился на работу в редакцию газеты «Знамя
труда».
Вернулся на
Родину, работал в республиканской газете «Ленинский путь», закончил ЧИГУ.
Первые стихи напечатаны в 1939 году. Первый сборник «Свет Октября», «Улица
мира», «Иду в завтра», «Герой», «Любовь матери», «По следам зверей», повесть
«Приговор» и др.
Он был
членом Союза писателей с 1963 года. Он переводил на чеченский язык стихи
М.Ю.Лермонтова и многих других поэтов.
****************************************
Бана
Гайткукаева
Бана
Гайткукаева родилась 23 февраля 1959 году в селе Валерик Ачхой-Мартановского
района. 1 сентября 1966 года она пошла в первый класс, а в 1976 году окончила
10 классов СШ №1 с. Валерик. После окончания школы Бана работает в сельской
библиотеке. В 1986 году Бана поступает на филологический факультет
Государственного университета. Окончив в 1991 году университет, она одни год
работает в этом же вузе. С 1992 по 1993 работает художественным редактором в
Государственном радиокомитете. Затем - год в Доме детского творчества
Ленинского района. Уже тогда она тяжело болела, но никто об этом даже не
догадывался.
Имя Баны
Гайтукаевой хорошо знакомо любителям чеченской поэзии. Она рано начала писать
стихи и рано ушла из жизни. В 35 лет Баны не стало. Тем не менее, она оставила
после себя яркий, добрый след.
Еще при
жизни в 1986 году её стихи вошли в коллективный сборник стихов. Потом уже после
смерти, близкие и друзья, собрав все строки её творчества, когда-либо
написанные ею, издали сборник стихов, назвав его «Поэзия света», куда вошли не
только стихи, но и проза.
…Мне горы
высокие станут родней. Уверенно выберу звезды свои. А если ты купишь за башни
меня, Тебе дам в подарок я вольность свою.
Бана
Гайтукаева была одним из самобытных поэтических талантов, и ее имя навсегда
останется в истории нашей литературы.
Достаточно
вспомнить слова Гайтукаевой об «огромной стройности миров», чтобы понять
несомненную близость поэтессы к возвышенному миру, к ее излюбленной мысли о
гармонической точности слова и образа. Известно, что поэтесса боготворила
Ахматову и Цветаеву и очень многому у них научилась. Вместе с тем она вполне
обладала самобытным поэтическим дарованием и особой литературной судьбой. Ей
довелось сказать свое слово, и это поэтическое слово сразу же дошло до
читательских сердец и запомнилось навсегда, ибо чувства поэтессы и ее читателей
были созвучны. Гайтукаевой-поэтессе верили, ее произведения вызывали у
современников непосредственное сопереживание.
Ее лучшее
стихотворение – это лирический дневник автора и вместе с тем примечательная
летопись «Жизни сердца» в романтическую эпоху. И в этом главное открытие и
достоинство поэзии Баны Гайтукаевой. Для сегодняшних читателей интересно и
поучительно художественное познание старинных и цельных мыслей и чувств,
рождающееся при чтении поэзии Гайтукаевой. В то же время современному читателю,
в особенности юному, нужно и разъяснение происхождения и природы этой
самобытной поэтической одаренности и породившей ее романтической эпохи. Такое
разъяснение тем более необходимо, что несмотря на немалые достижения критиков и
исследователей, и по сей день можно сказать о Гайтукаевой: «Если кто-нибудь из
поэтов нуждается в новой оценке, то именно она». Талант лирической поэтессы
воспринимали как дар полно и открыто высказать саму себя, передать читателям
свои чувства и переживания.
Поэтесса
видела в читателе человека, умеющего искренне и сильно чувствовать и мыслить.
Читатель платил поэтессе тем же, превыше всего ценя творческую личность, мир ее
души. Поэтесса постоянно говорила: «А я, я слез не проливала», «Я в неге
счастья, я в слезах, мое упорно сердце бьется». Поэтесса ищет ответ на вопрос:
«Я ищу… Но нет рядом никого, кто ответит…» и т.п. Это доверительный разговор с читателем
о самом себе, собственных страданиях и переживаниях, не о внешней биографии, а
о жизни души. Гайтукаева сумела выразить в своем искреннем и органичном
творчестве «скорбь и радость бытия"
Знавшие ее
близко говорят и о трагических минутах духовной слабости, мрачного отчаяния и
раздражения. Однако ничего этого нет в поэзии Гайтукаевой, все мрачное и
страшное пережито и схоронено ею в глубине души. Она не боится признаться в
своих душевных страданиях и сомнениях. Стихи Баны – это и монологи. Вот одно из
них:
Утомилась
ты? Устала ты? Склони голову мне на руки. И немного отдохни, Свое сердце
облегчи. И Душой светла, И Сердцем тепла, И рукой чиста Отчизна!
♥
ОтветитьУдалить